Санкт-Петербург — Новороссийск. Поезд.
Люблю уезжать в дождь. Приезжать — нет. Выползаешь из вагона, а там мокро и мерзко — бррр! А вот уезжать — другое дело. Кажется, что город не хочет тебя отпускать и грустит. Всегда, за одним исключением, когда я уезжала из Питера шел дождь.
И всегда, без исключений, из Новороссийска уезжала в хорошую погоду. Заставляет задуматься, нэ?
13 вагон, замечательный проводник, адекватные соседи. Что еще нужно для хорошей дороги? Проводник действительно замечательный. Усатый дядечка в годах, чем то неуловимым — помимо усов, конечно — похожий на папу. С чудесным чувством юмора и бесконечным запасом дорожных баек.
Купленный в дорогу Лукьяненский «Недотепа» как-то слишком быстро закончился. Пришлось с глазами побитой собаки клянчить у соседки что-нибудь на почитать. Теперь имею полное право присоединиться к многоголосому хору распевающему «Ваши «Сумерки» - фуфло!». С другой стороны — на редкость позитивное чтиво. Давно я так не веселилась во время прочтения.
У Донцовой ужасный язык. Впечатление, будто разговариваешь с необразованный и неумным человеком. Осилила до половины, заглянула в конец, чтобы убедиться в правоте собственных выводов на тему «а кто ж у нас убийца», убедилась и вернула соседке вдогонку к «Сумеркам».
Новороссийск — Краснодар. Автобус.
Не люблю автобусы. Меня в них укачивает. Поэтому план был прост — спать всю дорогу. План накрылся медным тазом.
Моя соседка, девушка лет пятнадцати, всю дорогу ела. Она ела и ела, ела и ела. Сухарики, конфетки, чипсы, шоколадки. Звуки, что раздавались с соседнего сидения напомнили мне мою крысу Чучундру. Именно с такими звуками она точила зубы о деревяшку. А еще она - девушка, а не Чучундра - извлекала еду из многочисленных кармашков своего джинсового комбинезона, извиваясь при этом как червяк на сковородке и постоянно задевая меня то локтем, то плечом, то, простите, задницей. Приехала в Краснодар злая, не выспавшаяся и с зеленоватым цветом лица.
Краснодар — Новороссийск. Автобус.
На этот раз план удался. Ну, наполовину. На полпути рядом со со мной уселась девушка в розовом и... Угадайте, что? Прааально. Стала грызть сухарики. Плюс в том, что сухарики у нее были в пакете на коленях, и она не извивалась. Так что поспать мне все же удалось. Плюс Ксюха дала мне с собой кислых леденцов, и цвет лица был несколько бледноват, но зеленью не отсвечивал.
Питер меня разбаловал. В Питере я пользовалась двумя видами транспорта — пешкарус и метро. В них не укачивает.
Новороссийск — Москва. Поезд.
Уезжала я в тополинопуховую метель. Тополиный пух висел в воздухе, лез в нос, рот и глаза, лип к одежде и старательно отравлял всю дорогу до вокзала. Хочется верить, что таким образом город хотел меня задержать. На этот раз с соседями повезло половинчато. Была хорошая тетя из Калуги и совершенно невообразимый мужик из Москвы. Мужик вознамерился познакомиться и накормить бедную, недоедающую меня. Мне было перед ним стыдно. Очень. Я же понимала, что он от души предлагает. Но каждый раз, когда я видела в его перемазанных майонезом и кетчупом пальцах щедро оторванное куриное крыло или бутерброд с салом, мой аппетит, почему-то, спешил пойти погулять.
А еще у меня были Олди. Всю дорогу я или спала, или слушала «Путь меча». Так что почти ни с кем и не общалась.
Москва — Калуга. Калуга — Москва. Электричка.
Олди. Наушники в ушах — прекрасный намек, что я ни с кем не жажду общения. Даже с теми, кто предлагает выпить. Даже с теми кто просит сигаретку. Даже с теми, кто хочет пообщаться.
Москва — Санкт-Петербург. Поезд.
Добралась нормально. Опять же — Олди. Правда было маленькое недоразумение с соседями сверху. Они хотели есть, а я хотела спать. Но сошлись на том, что хотеть спать в одиннадцать вечера, как-то более правильно, чем хотеть есть. Поэтому меня оставили в покое на моей боковой нижней полке, и ушли есть к соседям.
Интересно. Весь негатив в дороге был связан исключительно с едой. Может меня кто проклял так?