Я возмущена до глубины души! У нас запирают курилку. Запирают ее в десять вечера, открывают в два ночи, потом снова запирают в четыре, и торжественное открытие аж в девять утра. И при этом каждое утро читается мантра по внутренней связи, как руководство заботится о сотрудниках. А столовую закрывают в пять вечера. Получается, что люди, работающие в ночь, не могут ни покурить, ни поесть по-человечески. Я фигею с такой заботы!
Хрен с ней, со столовой, я все равно не ем на работе наглядевшись и нанюхавшись салатов начинает тошнить от одной мысли о еде, но курилка! Ведь я не одна там такая. Нас там сегодня была нехилая такая компашка. Дело не в том, что негде покурить, мне сказали, где это можно сделать. Дело в другом. Я начала курить в девятнадцать лет и никогда этого ни от кого не скрывала. Стоило дожить до двадцати семи, что бы начать прятаться по сортирам! Почему по сортирам? А потому что выйти на улицу покурить - низзя! Почему нельзя? А потому что в форме вообще нельзя выходить на улицу. Да что я насчет улицы! Нельзя выходить за кассовую линию! Только в аптеку если начальство разрешит, увидев, что ты сейчас умрешь.
Уф! Выгавкалась – полегчало.
В остальном моя первая ночная смена прошла спокойно. Я отдраила холодильник пипец ногтям и рукам, обслужила ночных клиентов в количестве шести штук, перемыла все салатовые ложки и натерла все витрины до прозрачности. Так что время пролетело быстро.
Все, уполз спать.